После распада СССР в Соединённые Штаты из Казахстана была вывезена партия оружейного урана. О том, как это происходило, рассказывается в статье, опубликованной в газете "Вашингтон Пост" - естественно, рассказывается с точки зрения американских участников операции.
В один из снежных дней декабря 1993 года Энди Уэбер (Andy Weber), всего лишь несколько месяцев назад приступивший к исполнению своих дипломатических обязанностей в посольстве США в казахстанской Алма-Ате, встретился с высоким круглолицым человеком, которого он до сих пор знал только как "полковника Корбатора".
"Энди, давайте прогуляемся", - предложил полковник. Как только они вышли во внутренний дворик, полковник протянул Уэберу клочок бумаг. На ней было написано: "U235, 90 процентов, 600 килограмм".
Уэбер быстро прикинул в уме - 1322 фунта оружейного урана, что достаточно для изготовления 24 атомных бомб. Он скомкал бумажку, положил её к себе в карман и поблагодарил полковника. После нескольких месяцев терпеливых контактов американец получил то, что искал.
Клочок бумаги позволял пролить свет на события, грозившие перерасти в острейший нераспространенческий кризис, обязанный своим происхождением краху СССР, а именно, существование полутонны делящегося материала оружейного качества, оставшегося со времён холодной войны, неохраняемого и никем не учтённого.
Эта история рассказывает о проекте "Сапфир", созданном для проведения ранних разведывательных миссий с целью обезопасить постсоветские ядерные материалы до того, как они попадут во враждебные руки. Новые документы и интервью с причастными позволяют в наши дни восстановить практически полностью всю хронологию операции по вывозу оружейного урана из Казахстана в США. Когда операция была завершена, Вашингтон выплатил казахстанскому правительству 27 млн долларов наличными.
Поиски неприкаянных ядерных материалов по всему земному шару продолжаются и сейчас. На этой неделе президент США Барак Обама будет председательствовать на совещании на высшем уровне, которое пройдёт в Совете Безопасности ООН и будет посвящено опасностям распространения ядерных материалов и технологий.
Впервые об уране в Казахстан Уэбер узнал летом 1993 года, когда на него вышел отставной советский морской офицер Виталий Метте. Он сообщил американцу, что хотел бы продать уран Соединённым Штатам. Но он не мог ответить на вопрос, каково обогащение у предлагаемой им партии. Уран хранился на Ульбинском металлургическом заводе (УМЗ) в Усть-Каменогорске, а Метте был директором УМЗ.
Виталий Леонидович Метте родился 5 января 1947 года в деревне Козлушка Зыряновского района ВКО. Русский. Окончил Севастопольское высшее военно-инженерное училище (1965-1970), военный инженер-механик. Кандидат технических наук. С июня 1970 года - командир группы воинской части № 31217-2 Тихоокеанского Флота, оператор атомного реактора на подводной лодке, г. Петропавловск-Камчатский-2. С июля 1974 года - ассистент кафедры начертательной геометрии Усть-Каменогорского строительно-дорожного института. С ноября 1974 года - приборист, мастер смены, старший инженер-технолог цеха №8, начальник цеха №10, директор Ульбинского металлургического завода Восточно-Казахстанской области. С августа 1990 года - генеральный директор производственного объединения "Ульбинский металлургический завод". С сентября 1994 года - президент государственной холдинговой компании "Ульба".
С октября 1994 года - заместитель Премьер-Министра Республики Казахстан. С марта 1995 года - первый заместитель Премьер-министра Республики Казахстан. С декабря 1994 года - одновременно, заместитель председателя Высшего консультативного Совета по науке и технике Республики Казахстан. С марта 1996 года - вице-президент компании "Ivedon International Ltd". С марта 1997 года - аким Семипалатинской области. Президент Союза промышленников и предпринимателей Казахстана (1995-1996). Постановлением Правительства РК 13 марта 2003 года В.Метте был назначен и до последнего дня являлся президентом отечественного военно-промышленного холдинга - Национальной компании ОАО "Казахстан-Инжиниринг".
Скончался в 2003 году.
Чтобы завоевать доверие Метте, Уэбер отправился с ним на охоту в горные районы на востоке Казахстана, прилегающие к границам с Россией и Китаем. Уэбер наслаждался баней, ел сало и вместе с Метте и другими русскими замерзал холодными утрами.
В конце поездки Метте вызвался показать Уэберу свой завод в Усть-Каменогорске. "Если не секрет, скажите, есть ли у вас высокообогащённый уран?" - спросил американец. Метте уклонился от прямого ответа. Уэбера это, естественно, не устраивало - ведь ему требовались доказательства, чтобы убедить скептиков в Вашингтоне.
В 1993 году бывшие республики Советского Союза были до краёв переполнены высокообогащённым ураном и плутонием. Тем летом, Виктор Михайлов, занимавший пост российского атомного министра, раскрыл, что у России накоплено 1200 тонн ВОУ, иными словами, больше, чем предполагалось ранее. Иранцы и иракцы начали охоту за оружейным материалом, пригодным для изготовления атомных бомб. "Мы знали, что Иран посылает в Центральную Азию и на Кавказ своих агентов для скупки", - вспоминает Джефф Старр, отвечавший тогда в Пентагоне за политику снижения угроз.
На самом деле, у режима Саддама Хуссейна не существовало военной ядерной программы после поражения Ирака в войне в заливе 1991 года. По этой причине, в противовес тому, что утверждает американский журналист, иракцы никак не могли искать в постсоветских республиках оружейный уран. - AtomInfo.Ru.
На бывших советских землях процветали жульничество и обман. Люди предлагали на продажу МиГи, ракетные комплексы, ядерные материалы - неважно, настоящие или вымышленные. Когда Уэбер в первый раз доложил о своих контактах с Метте, ему ответили: "Многие считают, что это афера".
Уэбер вновь встретился с Метте. "Смотрите, если вы хотите, чтобы мы отнеслись к вашему предложению серьёзно, вы должны сказать мне величину обогащения и общее количество урана". Вскоре после этого и произошла история, описанная в начале статьи - история, героями которой стали Уэбер, полковник Корбатор и клочок бумаги.
Уэбер немедленно отослал каблограмму в Вашингтон. Отклика не было почти месяц. Наступил январь 1994 года, и документ попался на глаза помощнику министра обороны Эштону Б. Картеру. Он вызвал Старра к себе в кабинет и поставил задачу: "Вы должны собрать команду и изъять эту штуку из Казахстана. Делайте для этого всё, что потребуется". На всю операцию Картер отвёл не более месяца.
Старр создал сверхсекретную "команду тигров", в состав которой входили люди из разных американских ведомств. 14 февраля 1994 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев совершил свой первый в истории визит в США для беседы с Биллом Клинтоном. Уэбер и американский посол в Казахстане Уильям Куртни находились в это время в Вашингтоне.
На приёме в Белом доме Клинтон высоко оценил Назарбаева за "большую смелость, дальновидность и лидерские качества" и объявил, что помощь из США для Казахстана будет утроена и составит 311 млн долларов. Об уране не было сказано ни слова.
На самом деле, Уэбер и Куртни тайно встретились с Назарбаевым в том месте, где он остановился на время визита. Они задали вопрос - могут ли Соединённые Штаты направить группу экспертов для верификации урана, хранящегося в Усть-Каменогорске? Назарбаев дал своё согласие, но потребовал, чтобы всё происходило в обстановке строжайшей секретности.
Теперь за дело взялся Элвуд Гифт, инженер-радиохимик из офиса программ национальной безопасности в Окриджской национальной лаборатории. Он знал о ядерном топливном цикле практически всё - в том числе, и об обогащении урана. Гифт прилетел в Казахстан 1 марта 1994 года, буквально с порога попал в снежную бурю и отсиживался в доме у Уэбера. Спустя несколько дней, двое американцев с фальшивыми паспортами, полученными от казахстанского правительства, отправились на Ульбу.
К этому моменту Уэбер постарался как можно лучше узнать Метте. Американец находил своего визави по урановой игре харизматичным, смелым и умным, то есть, полной противоположностью стереотипу советского бюрократа. Когда Уэбер и Гифт приготовились брать пробы урана, Метте рассказал им, откуда появилась эта партия. Оказывается, уран предназначался для одного из проектов АПЛ, прекращённого в 80-ые годы.
Первое, что бросилось в глаза Уэберу - вся система физзащиты состояла из того, что он охарактеризовал как амбарный замок времён гражданской войны в Штатах. За дверями скрывалась большая комната с бетонными стенами и грязным полом. Помещение было буквально заставлено невысокими - по колено - платформами, прикрытыми фанерными листами. Под фанерой американцы увидели бочки и канистры, заполненные ураном. Они отстояли друг от друга на десяток футов, чтобы избежать возникновения цепной реакции.
Вместе с заводскими техниками Уэбер и Гифт в случайном порядке выбрали несколько контейнеров и перенесли их в небольшую лабораторию. В одной из ёмкостей они нашли урановые стержни, завёрнутые в фольгу. Уэбер взял в руки один из стержней и поразился, насколько он тяжёл.
Гифт собирался отколоть кусок и взять его с собой, чтобы установить величину обогащения. Он попросил у техников молоток и зубило, но металл не поддался его усилиям.
На помощь американцам пришли местные рабочие. Сначала они поместили уран в перчаточный бокс, но затем вынули его оттуда и разместили на обычном столе. Один из заводчан подсунул под стержень лист бумаги и начал обрабатывать уран напильником. Сверкали искры, как на детском утреннике с хлопушками.
"Мои глаза буквально горели - я, наконец-то, добрался до этого куска металла. Я знал, что это оружейный материал. Придайте ему правильную форму, и из него можно делать бомбу. Не нужно никакой дополнительной высокотехнологической обработки. Это был оружейный уран с обогащением 90-91% в металлической форме", - вспоминает Уэбер.
"Я помню, что думал в тот момент о том, как десятки ядерных боеприпасов могли бы быть сделаны из этого урана, как просто всё это могло произойти и насколько это неземным. Это всего лишь кусок металла, но насколько мощный скрыт в нём потенциал разрушения! Когда рабочий подошёл к стержню с напильником и посыпались искры - вы можете представить, что творилось у меня в голове!" - добавляет Уэбер.
Увидев первые искры, Уэбер закричал: "Элвуд! Он искрит!". Гифт в этот момент находился в противоположном конце комнаты, занимаясь подготовкой к взятию другой пробы, и поэтому не видел, как рабочий вынул урановый стержень из перчаточного бокса. Осознав, что происходит, Гифт спокойно сказал: "Не волнуйся, это всего лишь обычный процесс окисления".
Всего Гифт заполучил в свои руки восемь образцов. Для четырёх из них он на месте произвёл экспресс-анализ при помощи масс-спектрометра. Для этого часть проб пришлось растворить в кислоте. Результаты подтвердили - да, перед американцами оружейный уран с обогащением 90%. Забрав с собой все восемь исходных проб и три из четырёх растворённых, Гифт и Уэбер полетели обратно.
Их ждала Алма-Ата, а точнее, посол Куртни. Они подтвердили, что на Ульбе действительно хранится оружейный уран. Посол немедленно отправил каблограмму в Вашингтон, не забыв упомянуть в ней об амбарном замке. Это послание, считает Уэбер, ударило по Вашингтону "как тонна кирпичей".
Уэбер полагал, что есть единственный выход из ситуации - как можно скорее выкупить уран и вывезти его в Соединённые Штаты. В октябре 1994 года секретная миссия по эвакуации была почти готова приступить к работе. "Я давил и давил, чтобы всё делалось как можно быстрее. Я помнил, что зима в этой части земного шара приходит рано. Не стоит затягивать процесс до первого снегопада", - говорит Уэбер.
В штате Теннеси в военной лаборатории Y-12 (Окридж) была изготовлена мобильная установка. Принять участие в эвакуации урана вызвались 29 мужчин и 2 женщины. Президент Билл Клинтон подписал 7 октября 1994 года секретный указ, одобрявший проведение авиаперевозки урана, а в Окридже прошло последнее перед вылетом общее совещание. На следующий день три транспортных самолёта C-5 взяли курс с авиабазы "Давер" в Делавэре на Турцию. Оттуда, после некоторой задержки, самолёты с командой и оборудованием вылетели в Усть-Каменогорск.
Уэбер ждал их в диспетчерской небольшого аэропорта: "То, что произошло далее, можно считать одним из самых странных случаев в моей карьере. Я нахожусь в диспетчерской, и никто вокруг не говорит по-английски. Меня спросили: "Энди, ты не мог бы связаться с самолётом и объяснить им, как они должны садиться?".
Высадив группу, самолёты ушли обратно, пообещав вернуться, когда уран будет полностью подготовлен к перевозке. Для группы началась напряжённая работа. Каждый день американцы покидали гостиницу до рассвета и возвращались после захода солнца. Они загружали уран в контейнеры, предназначенные для авиаперевозок. На складе в Ульбе обнаружилось семь различных типов урановых материалов, и большая часть их содержала добавки токсичного бериллия.
Эта миссия была экстраординарной. Одна страна под покровом тайны пришла в другую страну, чтобы вывезти заброшенные ядерные материалы. Всего на Ульбе американцы насчитали 1032 контейнера, и каждый из них был со всем тщанием распакован, проверен, а его содержимое перемещено в один из 448 транспортных контейнеров - барабанов ёмкостью 55 галлонов. Вся работа требовала точности, спешности и секретности. Если хотя бы слово вышло бы наружу, то операция могла бы быть свёрнута.
К 11 ноября 1994 года процесс переупаковки урана был завершён. Команда планировала быть дома на день благодарения, но плохая погода вызвала дополнительные задержки. Прошла неделя, прежде чем один из C-5 смог добраться из Турции до Казахстана.
Эвакуация стартовала в три утра. Колонна грузовиков двинулась с завода в аэропорт. Впереди следовал Уэбер на "Волге". Он вспоминает: "На дороге был гололёд. Грузовики скользили по льду, а я сидел и думал - как не хотелось бы звонить в Вашингтон с сообщением о том, что какая-нибудь из машин с оружейным ураном упала по пути в аэропорт в реку. Не знаю как, может быть, благодаря чудесному провидению, но все добрались до места назначения благополучно".
Загрузка самолёта заняла три часа. Взлётную полосу пришлось расчищать от снега. Попеременно шёл то дождь, то дождь со снегом, всё кругом было покрыто льдом. Долгое время никто не мог найти снегоочиститель, пока персонал аэропорта не подогнал грузовик с авиационным двигателем в кузове. С его помощью путь для самолёта был проложен.
Первый C-5 взвился в небо. На следующий день, остатки урана и команду подобрали два остальных C-5, приписанных к операции. Опасный груз из Казахстана проследовал напрямую на базу ВВС "Давер". Самолёты находились в воздухе по 20 часов и несколько раз дозаправлялись на лету. Говорят, что этот рейс стал самым долгим для C-5 в их истории.
В Делавэре всё было уже проще. Уран разгрузили на большие фуры без опознавательных знаков, использующиеся в Окридже для перевозки ядерных материалов.
23 ноября 1994 года представители администрации Клинтона публично объявили о завершении операции по вывозу казахстанского урана. Министр обороны Уильям Перри назвал это "защитой иными методами" и добавил: "Мы поместили этот оружейный материал туда, где он не будет доступен ни для потенциальных покупателей с чёрного рынка, ни для террористов, ни для новых ядерных стран".
Проект "Сапфир" показывает, как много может быть сделано в условиях сотрудничества с другими правительствами. Но использованные в нём методы не могли быть напрямую скопированы в России, где было гораздо больше урана и плутония и где было намного больше поводов для подозрений.
В конце 1994 года объединённый разведывательный комитет по атомной энергии выпустил доклад по поводу кризиса с избыточными российскими ядерными материалами. Сверхсекретный документ содержал заключение о том, что ни один объект в бывшем СССР, где хранятся высокообогащённый уран или плутоний, не соответствует западным стандартам в области физической безопасности.
Ни один.
С той поры, заключает газета, многое изменилось. Так, по состоянию на 2008 год были должны образом укреплены более 70% зданий на территории бывшего СССР, содержащих ВОУ или плутоний, хотя по-прежнему таких объектов остаётся слишком много - более 200.
ИСТОЧНИК: Перевод AtomInfo.Ru
ДАТА: 22.09.2009