Елена Миколайчук: шестую статью нужно исполнять

AtomInfo.Ru, ОПУБЛИКОВАНО 25.08.2011

На вопросы электронного издания AtomInfo.Ru отвечает председатель Государственной инспекции ядерного регулирования Украины Елена МИКОЛАЙЧУК. Интервью было записано в ходе министерской конференции МАГАТЭ по ядерной безопасности.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОСЛЕ ФОТО

Елена Миколайчук

Управление информацией

Елена Анатольевна, что Украина предлагает изменить в системе глобальной атомной энергетики?

Для того, чтобы предлагать конкретные изменения, необходимо, чтобы авария на Фукусиме закончилась, и мы смогли бы всё осознать. Но фукусимская авария ещё продолжается.

С другой стороны, уже сейчас понятно - есть вещи, в направлении которых нужно что-то предпринимать. Первая из них - управление аварией, управление информацией и управление помощью. После Чернобыля появилось много различных международных инструментов, но я не скажу, что эти механизмы на Фукусиме сработали на 100%.

Вспомните первые дни событий на Фукусиме. Информация поступала неполная и неадекватная, из разных источников разной степени достоверности. Иными словами, надо прямо сказать - инструмент, предназначающийся для обмена информацией при авариях на АЭС, не работал.

Хотелось бы уточнить. ГИЯРУ как государственный орган получала ли достаточный объём информации?

Украина находится далеко от Японии, и двухстороннего соглашения об обмене информацией у нас нет.

Сделаю небольшое отступление - как нет и двухстороннего соглашения об обмене информацией с Россией, что я считаю абсолютно недопустимым. Две соседние страны с огромным парком ядерных реакторов не имеют соглашения об обмене информацией при радиационной аварии - это на что похоже? Украинская сторона этот вопрос поднимала неоднократно, но реакции от россиян пока нет.

Возвращаясь к Фукусиме. Украина не имела, как я уже сказала, двухстороннего соглашения с Японией. Поэтому сведения нам предоставляло МАГАТЭ. Как известно, атомное агентство даёт странам-участницам ту информацию, которое оно собирает по официальным каналам, от эксплуатирующей организации или регулятора.

Очевидно, что в фукусимском случае что-то не так срабатывало на японской стороне. Но МАГАТЭ старалось поступать очень аккуратно и избегало ситуаций, в которых агентство могло бы превращаться в источник распространения непроверенных сведений.

Практически всё, что приходило по линии МАГАТЭ, публиковалось на сайте ГИЯРУ. Мы с первых дней аварии обеспечивали население Украины информацией о том, что происходит на аварийной станции и вокруг неё. Особенно важно это было для тех граждан Украины, кто пребывал в Японии. Знаю, что они читали наш сайт - мы получали от них отзывы, отклики, вопросы…

И не только они. Мы на AtomInfo также отслеживали публикации на сайте ГИЯРУ и давали у себя краткие сводки по вашим материалам. Сайт ГИЯРУ стал в марте одним из основных открытых источников точной и выверенной информации о событиях на Фукусиме.

Мы наладили регулярные выпуски по развитию событий на Фукусиме на основании данных МАГАТЭ где-то с 12-13 марта. А уже с 14 марта у нас появились дополнительные источники информации. Те государства, с которыми Украина имеет двухсторонние соглашения об информационном обмене, начали предоставлять нам данные о замерах радиационного фона на своих территориях.

По двухсторонним каналам передавались предварительные выводы по аварии на Фукусиме, и многое другое. Поясню на примере. В Украине нет реакторов BWR, и в первые дни наши специалисты были вынуждены использовать при анализе общедоступную - но не всегда полную! - литературу. Честно признаюсь, что я до аварии на Фукусиме спецификой BWR никогда не интересовалась. В этом плане информационный обмен с зарубежными коллегами нам очень помог.

В конечном итоге ГИЯРУ свою функцию по информированию населения о ходе аварии на Фукусиме выполнила. Но всё могло бы быть сделано намного более эффективно, если бы у МАГАТЭ или иного компетентного международного органа была бы возможность в рамках действующих конвенций самостоятельно собирать информацию.

Это не прихоть, а жизненная необходимость. Хорошо, Украина расположена географически далеко от Японии, и радионуклиды дошли к нам в следовых количествах. Но для соседей Японии было важно точно и своевременно получать сведения об аварии. Страх и стресс, проявляющиеся в условиях информационного вакуума, способны причинить больший ущерб, чем собственно выбросы радиоактивных веществ.

Стандарты МАГАТЭ

Хочу остановиться на ещё одном моменте, который Украина считает важным и с которого я начала своё выступление на министерской конференции в МАГАТЭ. Это требования по безопасности АЭС.

Давайте вспомним, что было сделано после Чернобыля. Прошёл глобальный пересмотр всех стандартов МАГАТЭ. В Советском Союзе были пересмотрены все нормы и правила. В постсоветское время это было продолжено - правда, теперь россияне и украинцы немного разошлись по ряду нормативных документов.

В мае 2011 года в комиссии МАГАТЭ по стандартам безопасности рассматривались новые требования по безопасности в части проектирования атомных станций. Символично, что последняя версия документа была датирована 11 марта. И надо сказать, что некоторые "фукусимские" выводы в нём уже были учтены - например, сочетание разных событий.

Коммиссия высказалась в целом в поддержку документа, и я как член комиссии также проголосовала "за". Остался ряд моментов, подлежащих уточнению. Например, в терминологии, принятой в новом стандарте, ушло понятие "запроектная авария". Его место заняли "design extension conditions". На мой взгляд, все подобные терминологические новшества сегодня не уместны.

А иные предложения по терминологии? Например, разделить аварии по категориям или расширить шкалу INES?

То, что сейчас крутится вокруг INES, я даже комментировать не собираюсь. Это силы, которые тратятся совершенно не на то. Меряться, какая авария была больше, фукусимская или чернобыльская - нелепо и непродуктивно. Если кто-то думает, что за счёт расширения шкалы INES добавит привлекательности атомной энергетике, то он ошибается. Таким путём привлекательность можно только убавить.

Нас идея присвоить Чернобылю задним числом девятый уровень неприятно поразила.

Я же прямо сказала - это глупая идея. Есть две аварии седьмого уровня, и никакой роли не играет, кто из них "седьмее". Все барьеры безопасности на Фукусиме не сработали. Всё, точка. О чём тогда говорить? Меряться выбросами? Так мы на Чернобыле в Днепр ничего не сбрасывали, в то время как на Фукусиме были утечки в море. Повторюсь - всерьёз обсуждать тему о расширении шкалы INES глупо и непродуктивно.

Вернёмся к стандартам. Пересмотр нормативной базы сейчас должен стать одним из приоритетных направлений работы. В МАГАТЭ первый этап работы по пересмотру стандартов закончен, составлен короткий список тех вещей, которые необходимо в них внести. Сдерживать этот процесс не надо. Причина проста - новые стандарты будут лучше старых. Но одновременно нужно приступать к глубокому анализу документной базы с учётом уроков Фукусимы.

Давление равных

После Чернобыля на свет появилась Конвенция по ядерной безопасности. Изначально она опиралась на механизм peer pressure - давление равных. Считалось, что страны будут проверять друг друга по гамбургскому счёту и обсуждать результаты проверок за закрытыми дверями. Почему за закрытыми? Потому что это способ сделать дискуссии откровенными.

Я категорическая противница предложений о создании на базе МАГАТЭ некой инспекции по ядерной безопасности. Полномочия и ответственность никогда нельзя разделять. Если МАГАТЭ получит полномочия, то ему нужно выдать и ответственность. Все понимают, что это нереально. Отвечать и платить за всё агентство не будет.

Поэтому правильный подход - вдохнуть в конвенцию новую жизнь и вернуть механизму peer pressure его первозданную чистоту. Три года назад от немецкой делегации поступило предложение - при рассмотрении отчёта страны права голоса отчитывающаяся страна иметь не должна. Предложение было встречено скептически и не прошло.

Что мы имеем сегодня на практике? Решение по отчёту страны принимается исключительно консенсусом. Есть страны - такие, как Украина или Франция - занимающие при обсуждении своих отчётов позицию невмешательства. Мы внимательно слушаем, что нам говорят, и принимаем это к сведению. Мы предлагаем коллегам - пишите свои замечания, и мы будем с ними внимательно разбираться.

Но есть и другая позиция. Часть государств жёстко противится любым попыткам выдать отрицательные заключения на их отчёты. Начинаются разборки, вопрос выходит на политический уровень. В итоге делегация возвращается домой с положительным отзывом, предъявляет его правительству, и правительство видит - всё хорошо, никаких проблем с ядерной безопасностью нет.

Так жить дальше нельзя. Смысла тогда в секретности при обсуждении отчётов нет. Давайте уж тогда открыто при всех всё рассказывать! Альтернатива - вернуться к настоящему рассмотрению реального положения дел с ядерной безопасностью в странах.

Шестая статья

В конвенции по ядерной безопасности есть шестая статья, касающаяся безопасности действующих блоков. Если изложить её своими словами, то статья требует - либо доводите блоки до современных стандартов, либо закрывайте их.

Украина требования статьи выполнила. РБМК у нас остановлены, по всем ВВЭР есть программы по повышению безопасности. У нас первые решения по ПСЭ были приняты на основании выполнения таких программ.

К сожалению, после Чернобыля многие страны утешили себя аргументом сомнительного характера - авария произошла на реакторе советского проекта. Следовательно, и касается она только владельцев советских реакторов. Это совершенно несерьёзно. Если сегодня идти таким путём, то можно было бы сказать - нам не нужны никакие стресс-тесты, пусть ими занимаются только станции с реакторами американских проектов.

Получилось так, что шестую статью активнее всего исполняли страны с советскими реакторами. Причём было абсолютно неважно, что блоки с РБМК и ВВЭР идеологически принципиально отличаются друг от друга. У остальных проявлялась самоуспокоенность. А, собственно говоря, если мы рассматриваем кипящие реакторы, то чем они застрахованы от тяжёлых аварий? Фукусима показала - ничем.

Вопрос нужно ставить так. Шестую статью необходимо исполнять всем и в полном объёме. Старые блоки нужно доводить до современных стандартов безопасности, а если это невозможно - то закрывать их.

Какую ответственность несёт страна, получившая при рассмотрении отчёта конкретные рекомендации и отказавшаяся их исполнять?

Механизм, заложенный в конвенцию, не случайно носит название "давление равных". Значит, на неё должны как-то давить.

И как мы с Вами надавим на Японию?

Это очень хороший вопрос. Есть понятие "культура безопасности". Если в стране существует культура безопасности на правительственном уровне, то можно изыскать способы, как это сделать. Если такой культуры нет… Такую ситуацию надо лечить.

Каким образом?

Тогда нужно отказываться от практики обсуждения отчёта за закрытыми дверями. Выносить обсуждение на публику, вести прямой диалог с народом такой страны, показать ему, что его правительство занимает безответственную позицию.

Понимаю, что не всем мои мысли понравятся. Но, в конце концов, безопасность АЭС - дело не одной конкретно взятой страны. В Советском Союзе взорвался Чернобыль - что, пострадал только Советский Союз? Аналогичная ситуация с Фукусимой. Поэтому любое государство, эксплуатирующее АЭС, обязано быть ответственным.

Отсюда, кстати, следует важный частный вывод. Перед тем, как продавать реактор в ту или иную страну, нужно сначала убедиться, что страна эта ответственная. Есть простой житейский аналог - детям до 16 некоторые вещи делать нельзя. Так и "страны до 16" не должны получать доступ к атомной энергетике.

Но обратите внимание на следующую вещь. Где произошли три самые серьёзные аварии на АЭС? В Соединённых Штатах, СССР и Японии. Все они - технологические лидеры. Это говорит о том, что ни одно государство не имеет права позволять себе высокомерие и самоуспокоенность в отношении ядерной безопасности.

Ни высокий уровень развития страны, ни особеннности политического строя, будь то демократия или тоталитаризм, не могут служить гарантиями недопущения аварии.

Строительство или достройка

По украинским делам несколько вопросов. Прежде всего, что же будет на Хмельницкой АЭС - строительство новых блоков или достройка?

Легально говорить о достройке блоков нельзя. Понятие "достройка" отсутствует в законодательстве Украины.

Что такое достройка? Это завершение строительства по исходному проекту. В случае блоков №№3-4 Хмельницкой АЭС это невозможно в принципе, так как исходный проект не отвечает современным нормам и правилам.

Но для Украины предлагался проект 392Б - балаковский вариант.

Во-первых, я не знаю, что такое 392Б. Во-вторых, прежде чем говорить о том или ином проекте, мы обязаны определиться - что мы хотим с точки зрения безопасности? Несколько раз я предлагала НАЭК "Энергоатом" сесть и определиться. К сожалению, они приходят к нам с рассказом о замечательном проекте, но показать его нам, регуляторам, не могут.

Не могут, так как проекта у НАЭК "Энергоатом" нет. Конечно, сам проект существует и отлицензирован в России, но у украинской эксплуатирующей организации проект отсутствует.

Такая у нас складывается ситуация. Мы выждем определённое время, и если не будет движения, то как уполномоченный государственный орган сами сформулируем для новых хмельницких блоков список требований. От него и нужно будет отталкиваться.

Я полностью согласна с Сергеем Кириенко, который сказал - видимо, сегодня правильным будет отказаться от остатков строительных конструкций, тем более, что есть вопросы к их ресурсам. И пойти путём Белене. Снести старые конструкции и построить на их месте проекты, отвечающие современным требованиям.

Всё-таки, какой проект выбран для ХАЭС-3/4?

В своё время по новым хмельницким блокам проходил диалог на уровне правительств. Минтопэнерго Украины предложило одобрить какой-либо проект как референтный. Появилось предложение закрепить такой статус за 392Б.

Но в Украине регуляторы принимают участие в принятии таких решений. При рассмотрении вопроса о проекте на правительственном комитете мы изложили свою точку зрения. В результате удалось прийти к согласию в том, что букве "Б" в межправительственном документе не место.

Поэтому концептуально мы имеем для ХАЭС-3/4 как референтный проект В-392. Это тот набор активных и пассивных систем безопасности, который мы могли бы взять за основу. Как его воплотить в реальное железо - это следующий вопрос. Но формально можно сказать, что проект В-392 уже одобрен правительством Украины для блоков №№3-4 Хмельницкой АЭС.

По поводу 392Б добавлю пару слов. Мы внимательно прочитали всю документацию, которая нам была доступна по этому проекту. Извините, но от 392 в нём остались рожки да ножки. В нём из всех новых систем безопасности - пол-СПОТа и пол-дополнительной гидроёмкости САОЗ. И всё! Я считаю, что предлагать 392Б для блоков, которым предстоит отработать до конца XXI века, просто несерьёзно.

Не будет ли более интересным для Украины российский проект АЭС-2006? Наш ВВЭР-1200?

С точки зрения регулятора, для меня приемлемы и 392 проект во всех его вариациях, и АЭС-2006. Разумеется, есть детали. Например, к тяньваньскому проекту у меня есть вопросы. Но в принципе, это то, с чего можно начинать диалог. Проекты 392 и АЭС-2006 - неплохие предложения. Как минимум, их плюс - в имеющейся или появляющейся в ближайшее время референтности.

Референтность - это огромный плюс для атомного проекта. Украина не такая смелая страна, как Финляндия, которая решилась строить у себя нереферентный блок на Олкилуото. По крайней мере, я точно не такая смелая.

Быстрые реакторы

Вопрос, который мы задавали многим украинским специалистам. Каково Ваше отношение к быстрым реакторам?

Как у регулятора, никакого отношения к ним у меня нет. В своё время, когда в Украине шёл пересмотр нормативной базы, мы исходили из энергетической стратегии, которая предусматривает только реакторы с водой под давлением. У нас даже новая редакция ПБЯ, вышедшая в 2008 году, ориентируется только на такие типы реакторов.

Если заводить разговор о возможности строительства в Украине быстрых реакторов, то следует признать - у нас нет сегодня критериальной основы для принятия решений.

Лично, как инженеру, мне концепция быстрых реакторов кажется интересной. Но пока нигде, кроме России, она не пошла.

Но вот Индия должна пуститься в следующем году…

Должны пуститься - не тот ответ, который я хотела бы услышать. Быстрые реакторы пускались в многих странах, в том числе, и в Японии. Но так, чтобы после пуска они нормально работали - такой пример у нас только один, и это российский реактор БН-600.

Добавлю, что по быстрым реакторам у меня есть много вопросов, на которые хотелось бы услышать ответы. Россия строит БН-800, и я буду с большим интересом наблюдать за этим проектом.

Если быстрые реакторы пойдут в серию, то не исключено, что и Украина к этой работе когда-нибудь присоединится. Но сначала нужно будет провести очень большую работу, так как к любому новому типу реакторов нужно быть готовыми.

Спасибо, Елена Анатольевна, за интересное интервью для электронного издания AtomInfo.Ru.

Ключевые слова: Атомнадзор, Украина, МАГАТЭ, Интервью, Елена Миколайчук

---

Другие новости:

АЭП подготовил варианты ситуационного плана размещения АЭС "Аккую"

План будет доработан и взят за основу в течение месяца.

Иран провел успешное испытание турбины реактора Бушерской АЭС

Блок вышел на мощность 40%.

Фёдор Веселов: жизнь моногородов тесно связана с АЭС

Отказ Японии от ядерной энергетики обернётся существенным финансовым ущербом для целого ряда территорий.

---

---

---

---

Поиск по сайту: